izard

В нашем дачном массиве в 80-х царили инженеры. Народ полностью городской, с деревенскими терминами не знакомый.

Сосед наш, инженер-конструктор Андрей Ильич, решил заняться птицеводством по-научному. Соорудил автоматические кормушки, поилки, птичник утеплил, почти куриная кремниевая долина получилась. Летом приезжал раз в неделю, а цыплята росли сами, будто в лаборатории под контролем алгоритмов.
Осенью Андрей Ильич утеплил птичник и пустил в дело топор: зарезал петушков и большую часть кур, оставил одного на продажу. Слышал он, что за живого петуха на рынке дают дороже. И вот идёт он в воскресенье в райцентр, петуха под мышкой тащит, по пути грибы-моховики собирает (местные, конечно, от них нос воротили - Ай-ай-ай, возле дороги!»).
На рынке у него товар скромный, всего один петух. Есть еще небольшая проблема - Андрей Ильич совсем не говорил по-чувашски, а многие покупатели не очень хорошо говорили по-русски. Но общий язык найти можно. Народ подходит, птицу одобрительно щупает и задаёт один и тот же вопрос:
— Куртопчит?
Андрей Ильич не понял, что за зверь такой "куртопчит", подумал - покупатель цену сбивает, ругает петуха по-чувашски. Поэтому ответил:
— Нет, не куртопчит.
Покупатель развёл руками:
— Так на кой он нужен? И ушёл.
Следующему, по закону итераций, Андрей Ильич выдал противоположный ответ:
— Конечно, куртопчит!
Ему попался весёлый, уже слегка поддатый покупатель:
— А как часто?
— Раз в неделю, честно прикинул инженер, будто говорил про планёрку в КБ.
Покупатель сморщился и исчез. А больше никто не подошел, слух уже пошёл по рынку: «Странный вырас (русский - чув.) продаёт петуха, который кур не топчет. Раз в неделю - и то еле-еле».
Так научный эксперимент по птицеводству закончился маркетинговым провалом.