Когда мы впервые оказались в Германии 2000-х, русская речь тоже слышалась на каждом шагу. Не так массово, как сейчас, но всё же привычно. И почти каждая первая встреча с новым русскоязычным знакомым начиналась одинаково:
— Вы шпэти или конти?
Я смотрел в ответ и искренне не понимал, о чём речь. Видимо, по моему виду собеседники решали: только приехали, ничего не знают. И терпеливо объясняли:
— Ну… русские немцы или русские евреи?
— Русские русские, — отвечал я.
На это обычно кивали: мол, да, таких здесь каждый второй. А в голове у них явно стояла другая мысль: «Но только идиоты в этом признаются».
Следующий уточняющий вопрос:
— А по какому параграфу приехали? Четвёртый или двадцать третий?
— По параграфу 18c.
На самом деле, все три вопроса обозначали одно и то же. После такого ответа наступала пауза. Про параграф 18c никто не слышал. Собеседники переглядывались, пытались что-то вспомнить, но сдавались.
— Вы шпэти или конти?
Я смотрел в ответ и искренне не понимал, о чём речь. Видимо, по моему виду собеседники решали: только приехали, ничего не знают. И терпеливо объясняли:
— Ну… русские немцы или русские евреи?
— Русские русские, — отвечал я.
На это обычно кивали: мол, да, таких здесь каждый второй. А в голове у них явно стояла другая мысль: «Но только идиоты в этом признаются».
Следующий уточняющий вопрос:
— А по какому параграфу приехали? Четвёртый или двадцать третий?
— По параграфу 18c.
На самом деле, все три вопроса обозначали одно и то же. После такого ответа наступала пауза. Про параграф 18c никто не слышал. Собеседники переглядывались, пытались что-то вспомнить, но сдавались.